Дом Dior: ода женственности

   Неизменный акцент на талию, превращающий фигуру любой женщины в фантастически безупречные изгибы, стёганная сумочка с небольшими ручками, туфли с заострённым мысом и открытой пяткой, заманчивый розовый флакон парфюма с изящным бантиком… Как вы, наверное, уже догадались, речь пойдет о поистине великом имени в мире моды – о Доме Dior.

     12 февраля 1947 года талантливый модельер Кристиан Диор (родители которого, как и полагается в «сказках», пророчили ему совсем иную судьбу – успешного политика) представил публике первую коллекцию своего свежеоснованного одноименного бренда. За плечами у него уже была Свободная школа политических наук, работа художником и опыт управления арт-галерей, впереди – большое будущее, которое оказалось предопределено в этот день.

     Состоявшая из 90 предметов дебютная коллекция кутюрье стала глотком свежего воздуха, ведь она воспевала то, о чём миру пришлось забыть за годы военных тягот: изысканность, женственность, красоту, возведённую в Абсолют. Она будто родилась вопреки всему ужасу, с которым столкнулось человечество, чтобы заявить во всеуслышание: добро победило зло, и миром правит красота.

    «New Look» (с одной стороны, «новый облик», с другой – «свежий взгляд») – оказался принят публикой не так однозначно. Часть общественности критиковала его за чрезмерное расточительство. 20 ярдов ткани, потраченные на одно-единственное платье после долгих лишений и вынужденной экономии, некоторые сочли за нонсенс. Однако общий отклик всё же превзошёл все мыслимые и немыслимые ожидания: новое имя на модном небосклоне было обречено на успех, и молва о нём мгновенно распространилась за пределы Франции.

    Вслед за одеждой, Кристиан Диор объявил о запуске парфюма (к слову, посвященного сестре кутюрье – героине Французского Сопротивления), создал костюмы для новой роли иконы своего времени, актрисы Марлен Дитрих в фильме Альфреда Хичкока «Страх сцены», разработал линейку костюмной бижутерии, написал книгу и снялся для обложки Time – всё это лишь укрепило позиции бренда и расширило число его клиентов по всему миру.

    Достаточно необычным является тот факт, что на протяжении всей своей карьеры Кристиан Диор, несмотря на то, что бренд носил его имя, являлся, по сути, лишь наёмным сотрудником. Юридически бизнес принадлежал инвестору – Марселю Буссаку. Возможно, именно этот факт отчасти спас Дом от кризиса, когда в 1957 году кутюрье неожиданно для всех скоропостижно скончался от сердечного приступа.

     Так кутюрье стал главный ассистент Диора – 21-летний Ив Сен-Лоран. Смелый и амбициозный молодой человек не хотел играть по старым правилам и начал работу над изменением «фирменного» силуэта Dior. Первая же его коллекция Ligne Trapèze показала, что Ив был ориентирован на совсем иную аудиторию – юную, авангардную и такую же дерзкую, как он сам. Вместо того чтобы подчеркивать женственные формы, предложенные им силуэты были призваны скрывать их. Сказать, что инвесторы были напуганы новой траекторией – не сказать ничего. Поэтому, когда в 1960 году юношу призвали на войну в Алжире, его место занял куда более традиционный и «ожидаемый» приверженцами эстетики Дома Марк Боан.

    Марк задержался на посту креативного директора до 1989 года – 29 лет – однако, стремясь укрепить репутацию Dior как самого женственного и изысканного бренда, боялся всякого рода инноваций, предпочитая им незатейливость и лёгкость. И, даже невзирая на запуск мужской и детской линии, интерес к Дому начал постепенно угасать.

     Бразды «креативного правления» перешли в руки Джанфранко Ферре, который, сохраняя верность ценностям и эстетике Dior, начал постепенно дополнять её свежестью и новыми веяниями – эту тенденцию продолжил и Джон Гальяно, сменивший Ферре на посту  уже в 1996.

     Молодой и уверенный в себе британец не боялся сложностей, увеличивая присущую вещам Дома роскошь и эксклюзивность до небывалых, граничащих с театральностью, масштабов. И инвесторы, и клиенты охотно закрывали глаза на эпатаж Джона, ведь коммерческая успешность бренда росла, а его имя произносилось с придыханием с тех пор, как Принцесса Диана вышла в свет в одном из первых платьев его кутюрной коллекции. Он же стал ответственен за выпуск одной из главных it-bags Dior – знаменитого «седла», о котором сегодня вновь грезят модницы со всего мира, а в 90-х его верными почитательницами слыли Сиенна Миллер, Сара Джессика Паркер и Миша Бартон. Кто знает, куда завела бы бренд эта дорога, если бы не скандальное увольнение Гальяно из-за его антисемитских высказываний…

   Пришедший в 2012-м на смену ему бельгиец Раф Симонс с первых же дней «у руля» продемонстрировал, что намеренно будет противопоставлять свою работу театральности и авангардности предшественника. В его коллекциях безоговорочно угадывался традиционный женственный дух, при этом они, хоть и в современно прочтении, но вновь стали более изысканными и утончёнными, приближенными к произведениям искусства. Однако при этом, совершенно чудесным образом, «носибельные». Число поклонников бренда незамедлительно пополнилось такими звёздными именами, как Дженифер Лоуренс и Рианна.

    После ухода Рафа (дизайнер принял решение развивать собственное «имя») СМИ пестрели догадками, кто станет следующим креативным директором – ведь взять планку, заданную им, было бы не так просто. В прессе то и дело всплывали имена Рикардо Тиши и даже Фиби Файло, однако выбор оказался сделан в пользу Марии Грации Кьюри из Valentino – первой женщины-кутюрье в истории Дома.

    По сегодняшний день Мария создаёт образ новой женщины в стиле Dior – такой же женственной и изящной, как были некогда музы основателя бренда, но уже куда более сильной и независимой. Меняется мир, меняется и образ женщины. История Dior – доказательство того, что, даже за самыми редкими и диковинными цветами скрывается гораздо большее, ведь предела совершенству просто-напросто не существует. Ну и, в конце концов, We Should All Be Feminists.

Фотографии: gettyimages.com, vogue.com, theculturetrip.com, wwd.com и др.